Утро Судного Дня - Страница 109

109

Лебедкин, однако, покидать помещение не собирался. Вскинувшись по-журавлиному, он крутнулся мне навстречу - как балерина на пуанте. Взметнулись черные лохмы, Лебедкин выпрыгнул вверх с великолепным разворотом и хлестнул меня вытянутой в струнку ногой.

Я успел присесть - и нога со свистом пронеслась над головой. И тут же вернулась - но уже на уровне метра от пола. Я не смог по-настоящему оценить эту великолепную нисходящую «вертушку», потому что полностью уклониться мне не удалось. Лебедкин меня все-таки задел. Чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы меня унесло к противоположной двери.

Впрочем, серьезных повреждений у меня не было, так что через мгновение я уже снова был на ногах, готовый к новой атаке противника...

Но Лебедкин добивать меня не спешил. Он застыл в картинной позе: вытянувшись в струнку, разбросав чуть согнутые в локтях руки, смотрел на меня и ждал. Чего? Моей атаки?

И тут между нами встал Сучков. И кажется, вознамерился принять участие в битве.

- Ванька, уйди! - крикнул я.

В это мгновение Лебедкин двинулся ко мне.

Сучкова он не тронул. Обогнул, как огибают естественное препятствие... Я не понял, как он это сделал. Полсекунды назад я стоял, изготовясь... И вот лежу на ковре, в глазах - круги, в затылке тупая боль...

Я переворотом ушел назад, на рефлексе, зная, что не успею...

Успел. Потому что Лебедкин вновь не стал меня добивать. Он стоял в семи шагах. Интересно так стоял, на носках туфель и при этом раскачиваясь, как штырь метронома. И с амплитудой, совершенно немыслимой с точки зрения равновесия.

И тут я понял, что это такое, хотя никогда прежде не видел...

У меня в башке что-то сдвинулось. Наверное, я основательно приложился... А на поле боя появился еще один участник. Даша.

Я услышал, как она бежит по галерее, но сделать уже ничего не мог...

Даша влетела в гостиную, в один миг оценила обстановку: раскачивающегося Лебедкина, скрючившегося лейб-гвардейца, растерянного Сучкова, меня, замершего в коленной стойке... И, подхватив первое попавшееся, что подвернулось под руку (это была ваза), метнула в Лебедкина.

Рефлексы и навыки у моей первобытной девочки были замечательные. Ваза пронеслась у меня над головой и попала точно в цель...

«Цель» отразила вазу с невозможной для человека быстротой... Не знаю как, но я понял, что произойдет, за миг до того, как фарфоровый снаряд с гудением устремился к Даше. Я прыгнул вверх, выбросил кулак... Скорость у вазы была такая, что совершенно непонятно было, как я успел. Но я успел. Потому что прыгнул раньше, чем Лебедкин метнул. Мой кулак соприкоснулся с вазой, рука вмиг онемела от кисти до плеча, ваза взорвалась сотнями осколков, и заряд фарфоровой шрапнели ушел вверх, никого не задев. Но это я узнал позже. В тот момент я решил иначе, потому что услышал Дашин пронзительный крик. Этот крик ударил меня в спину. Мне показалось, что мое сердце выпрыгнет из груди, и я сам прыгнул - на живой «волчок» свернутой в спираль силы - и смял его. Как давят в кулаке жестяную банку.

Внутри моего противника что-то звучно треснуло, и он грохнулся на ковер. Не упал, мягко и умело, как положено бойцу, а повалился такой же сломанной куклой, как недавно падал отброшенный им лейб-гвардеец.

И время сразу пошло как обычно. Я снова начал дышать и слышать множество звуков, оглянулся - и с облегчением понял, что с Дашей все в порядке.

А потом в гостиную ворвался караул...

- Не стреляйте, - крикнул я, заслоняя распластавшегося на ковре Лебедкина. - Он не опасен больше. У него позвоночник сломан.

Миша Лебедкин смотрел на цветной плафон гостиной - и улыбался. У него было лицо человека, который добился того, чего хотел. Что ж, если его целью было - умереть, то я сделаю все, чтобы он этой цели не достиг.

В гостиной было уже тесно от людей в «броне», когда наконец появились врачи.

Их командир решительно выпроводил из гостиной большую часть военных, его люди с невероятной быстротой развернули в дворцовой гостиной нечто вроде полевого лазарета. Двое занялись Гривой. Он опомниться не успел, как его правая рука оказалась в лубке, а затылок - в какой-то липкой дряни. Со словами: «Я - в порядке» Артём отпихнул врача со сканером, норовившего установить, есть ли у Гривы сотрясение мозга, и сбежал в дедовы палаты.

В палатах маялся композитор. Ни деда, ни Даши не было.

Грива отмахнулся от маэстро и прошел прямо в кабинет. Компьютер у деда был - из новых японских монстров, система безопасности которых за десять метров опознает чужого пользователя. Но простодушный дед ее попросту отключил. Приоритетов и допусков для деда тоже не существовало, так что, пожелай тот же маэстро приобщиться к государственным тайнам, - приобщился бы. Правда, потом служба безопасности разобрала бы его на молекулы.

Гриве на СБ было сейчас наплевать. Он влез в дворцовый новостной блок и поднял дайджест по китайским событиям. Попутно узнал, что Государя в Петергофе сейчас нет. Он передислоцировался в уральскую ставку. Туда же сейчас переправляли и Генштаб. Российская армия отрабатывала положение «нулевая готовность».

В Китае тоже происходили активные перемещения. Русские спутники китайцы не тронули, поэтому «картинка» была очень хорошая. И на этой картинке можно было видеть, как китайские войска движутся по вьетнамским дорогам.

На мониторе вспыхнул значок экстренного вызова.

Грива активировал сигнал и увидел крайне озабоченное лицо «дяди Коли».

- Андрей Алексеевич, у нас... Артём, это ты? А где дед?

- Только что был здесь.

- Позови его, пожалуйста. Я не могу с ним связаться!

109